Во время суда над преступниками у их жертв сгорел дом

Те страшные дни 2006 года Варвара вспоминает с болью и ужасом. Пятнадцать долгих часов уголовники-рецидивисты держали ее, Эрну Геннадьевну и Илюшку взаперти в их же доме. Избивали, резали ножом, глумились, как хотели.

Накануне соседи рассказали женщинам, что двое молодых парней с ближайшей улицы в поселке Белоусовке только что освободились из колонии по УДО. Иван Пархоменко отбывал наказание за неоднократные грабежи и кражи с проникновением в чужое жилище, Равиль Шоинбаев – за групповой разбой. Обоим по 20 лет. Не успев повзрослеть, они стали законченными отморозками.

В заложниках у извергов

– Вечером 26 марта мы закрыли дверь на навесной замок и заперлись изнутри, – вспоминает Варвара. – Но они с улицы увидели, что в доме работает телевизор. Шоинбаев стал ломать замок, Пархоменко железной трубой разбил окно на веранде, влез внутрь и открыл дверь второму.

Они были здорово пьяны, эти друзья-приятели. Им хотелось веселья – стали заставлять Варвару, музыканта по образованию, играть на пианино. Та отказалась, тогда незваные гости начали угрожать ей убийством. Вступившуюся за дочь Эрну Геннадьевну Пархоменко пнул в живот.

– Мы их очень боялись, – говорит Варя. – Преступники постоянно кричали, что им терять нечего – недавно развлекались тем, что поставили какого-то мужчину к двери и бросали в него ножи. Потом им понадобилось спиртное. Нашли в доме отвертку, приставили к шее Ильи, потребовав от нас сходить к сестре Шоинбаева, взять денег в долг "на пузырь". А маме сказали: "Если ты, старуха, обратишься к ментам, убьем тебя и ребенка. Провинтим пацану дырки в шее". Мы видели, что Илюшка уже ранен, и пошли за выпивкой для этих извергов.

После распития спиртного Пархоменко накинулся на Варю и изнасиловал, угрожая убить, а Шоинбаев крепко держал ее за руки. Мерзавцы заставляли малолетнего Илью смотреть на все это. Потом пропороли Варе ножом живот.

– Я в полном шоке упала перед ними на колени, попросила, пусть лучше убьют, чем так издеваться, – продолжает Варвара. – Когда уголовникам надоели зверские забавы, они забрали из дома вилки, чайники, сковородки, гардины и отправились их сдавать. Я разорвала простыню, перетянула живот, а потом мы с мамой и ребенком выскочили из дома и через яр понеслись к ближайшим домам.

Затем было следствие. Родственники одного из преступников не раз приезжали к Гуриной и просили забрать заявление.

– Родной дядька Шоинбаева в то время работал, как мы слышали, начальником одной из колоний. Запугивали, что нам больше не жить, – уверяет Варвара. – Предлагали деньги. Но я заявление не забрала. Честно сказать, от семьи Равиля вся Белоусовка плакала. Его отец и отчим несколько раз судимы. Дети могли внаглую заходить на соседские огороды, забирать белье с веревок, рвать овощи…

За несколько дней до суда над Шоинбаевым и Пархоменко дом Варвары, где она жила с матерью и сыном, заполыхал ярким пламенем. Когда возник пожар, хозяек не было дома, но они до сих пор уверены – это поджог. Сгорели не только стены, но и пианино, уголок отдыха, вещи.

– Мы заметили, что дверной замок взломали, имелось несколько очагов пожара. Правда, насколько нам известно, экспертизу никто не проводил, чтобы определить, был поджог или нет. Поначалу дознаватель из противопожарной службы, приехав на пепелище, оценил примерный ущерб на сумму больше миллиона тенге, – утверждает Эрна Геннадьевна. – Возгорание произошло в 11 вечера, а полиция приехала только наутро, и то, когда мы позвонили в Глубоковский отдел.

– Спустя некоторое время я шла по улице, передо мной остановилась машина. Из нее вышел человек в штатском, поздоровался и сказал: "Варвара, подпиши вот эти бумаги. Зачем еще одно уголовное дело? Тебе все выплатят". А я слышала, будто бы подозревают юных родственников одного их тех, кто глумился над нами, – продолжает Гурина. – Взяла и подписала те бумаги, которые мне протянули. Понимаете, в то время я принимала сильнодействующие лекарства и плохо соображала, что происходит. Поверила этому мужчине…

Так ли было все на самом деле, как сейчас рассказывает Гурина, или нет, сложно проверить. Она забыла фамилию мужчины "с улицы" и его место службы. Помнит только, что он представился "майором". Но через несколько дней она получила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. В документе, подписанном УИП ООБ Глубоковского РОВД лейтенантом Курмангалиевым, указано, что ущерб от пожара в доме Гуриной не превышает 100 МРП, а значит, в действиях неизвестных лиц, по вине которых сгорел дом, нет состава преступления. Варваре было больше не с кого спрашивать, но она и не настаивала. Говорит, что очень боялась за себя, мать и сына.

– Я ходила в акимат Белоусовки, просила помочь с жильем, – заканчивает свой рассказ Варвара. – А мне ответили: "Мы здесь при чем? Кто вам дом поджег, с того и требуйте".

С тех пор они жили у знакомых, на дачах и пасеке. У них теперь даже прописки нет. По этой же причине истлевшие от жара документы не могут восстановить, а Эрне Геннадьевне невозможно оформить пенсию. Илья трижды менял школы: сначала учился в Белоусовке, потом – в поселке Первомайка, затем – в Донском. Сейчас Варя пытается устроить его в школу-интернат Усть-Каменогорска с тем, чтобы в конце недели его можно было забирать домой… Домой? Женщины с ребенком скитались почти три года, пока их на время не приютил давний знакомый – пастор лютеранской церкви Виктор. Надолго ли здесь останется семья, Варя не знает.

Дом, над которым всегда солнце

– Варвара помогает мне в христианском лагере для детей-сирот, из малообеспеченных и неблагополучных семей, – рассказывает Виктор. – Она прекрасно играет на гитаре и поет. Мы проводили для ребятни концерты. А Илья – очень смышленый и талантливый мальчик. Он целыми днями может что-то мастерить, вырезать из дерева фигурки и крестики, гонять по двору мяч.

А еще маленький Илья любит рисовать дома. Красивые, большие, светлые. А над ними всегда сияет яркое солнце. Маленькая, счастливая страна, где нет злых людей и всегда радостно.

Ольга Ушакова