На глазах у матери похитили сына

Дверь пятого подъезда в доме №97 на ул. Ворошилова оборудована домофоном. Но если такой замок нельзя взломать, то можно подломить. Что и сделали 21 января какие-то люди. Неброско одетые, они весь день ошивались на лестничной площадке, оставив после себя гору окурков. Когда одна из женщин позвонила по номеру "02", ей ответили:

– Это не преступники, наши оперативники работают.

Накануне происшествия

Вечером 21 января в квартиру к Дмитриевым под видом участкового зашел какой-то штатский.

– Якобы явился знакомиться, – рассказывает Валентина Васильевна. – Все расспросил – кто в квартире живет, чем занимаемся. Некоторое время спустя пришел еще один, показал удостоверение, оставил номер сотового телефона и попросил, чтобы сын пришел в Ульбинский отдел полиции на ул. Стахановской. Я передала это Ивану. Он ответил, что после работы зайдет.

Чёрная иномарка

В семь часов утра 22 января Иван собрался на работу в ТОО. Вместе с ним из квартиры вышла и Валентина Васильевна – купить молока. Во дворе парня остановил какой-то мужчина в штатском, следом подошли еще двое. Они скрутили ему руки за спину и повели к черной иномарке. Испуганная женщина даже не запомнила номера. Кинулась защищать сына:

– Кто такие? Куда? За что?

Но один грубо оттолкнул ее:

– Не лезь, тетка! Без тебя разберемся.

Сначала подумалось самое страшное: что Ивана похитили бандиты, чтобы убить. Дмитриева вернулась домой. Все валилось из рук. В 8.30 кто-то позвонил на сотовый телефон матери с мобильного Ивана:

– Ваш сын задержан. Привезите его удостоверение личности в УВД Усть-Каменогорска на

ул. Пролетарской, в кабинет №17.

"Слава Богу, хоть живой", – подумала мать и помчалась в УВД. Но на проходной ей ответили, что такого кабинета у них не существует. И сына ее никто не задерживал. Посоветовали обратиться в Ульбинский отдел полиции. Но и там ей сказали то же самое.

Она отправилась к участковому. На удивление ее встретил совершенно иной офицер, который о происшедшем не знал ни сном, ни духом. Дмитриева уточнила, что хочет оставить заявление о пропаже сына.

– Документ можем принять, если со дня исчезновения прошло три дня, – ответили ей.

И Валентина Васильевна снова вынуждена была думать о самом плохом. Обзвонила все больницы, даже номер морга набирала, представляя, что ее Иван лежит сейчас там уже мертвый и холодный… И от этого мороз пробирал по коже, а из глаз текли и текли слезы.

Опасаясь худшего

Сидеть и ждать дома неизвестно чего Валентина Дмитриева не могла. С мужем поделиться тоже не имело смысла. Известно, если у мужиков горе, те сразу в магазин за бутылкой.

Она снова пошла по всем инстанциям. Ее принял заместитель прокурора г. Усть-Каменогорска Саид Аймухан. Пообещал помочь, выяснить судьбу сына. Полицейские тем временем хранили мрачное молчание. Хотя сердце Валентины Васильевны подсказывало: без их участия здесь не обошлось. Она обратилась к журналистам:

– Если нашего сына в чем-то подозревают, то разве нельзя по-человечески сообщить нам об этом?

Кто по молодости не глупит? Иван Дмитриев по малолетке привлекался к уголовной ответственности за драку, но суд учел степень его вины и возраст, поэтому дали только условный срок. Последнее время он трудился в престижном ТОО. Работа – дом – работа, времени на глупости не оставалось. Из фирмы тоже звонили, интересовались, почему он не выходит на работу. Валентине Васильевне ответить было нечего…

Лишь после обращения журналиста к начальнику УВД г. Усть-Каменогорска полковнику полиции Мержану Жапарову удалось выяснить, что полицейские Восточного Казахстана к похищению Ивана Дмитриева не причастны. Операцию по его задержанию, со слов полковника Жапарова, проводили оперативники УВД Алматинской области. Скорее всего, по подозрению в каком-то преступлении, совершенном несколько лет назад. Мержан Жамбылович пообещал принять Валентину Дмитриеву и выяснить у коллег из Алматинской области, как и за что задержан ее сын.

Но по-прежнему открытыми остаются немало вопросов. Если о предстоящей операции по задержанию подозреваемого были извещены городская прокуратура и УВД г. Усть-Каменогорска, то по какой причине вводили мать в заблуждение, что им ничего неизвестно? Если же извещены не были, то на каком основании оперативники соседней области хозяйничали, будто в собственном кармане? А самое главное – есть ли у наших граждан право располагать информацией о судьбе самых близких людей, вдруг попавших в поле подозрения полиции?

Правозащитники отвечают, что есть. Только вот на практике получается по-иному.

Ильяс Капшыков